Банальной стала мысль, что русская литература — это когда все страдают: персонажи, автор и читатель.
Кто писал и имел дело с литературным миром, тот знает: принято писать о страданиях. Пишешь о хорошем = графоман.
Эта ситуация в некоторых именитых авторах достигла апогея. Человек пишет ужасно жестко, разрушительно для себя и окружающих, встал в позицию судьи, моралист, а его носят на руках и говорят: «Талантище!»
Да не страдания нужны в литературе, а конфликт.
Испытание, преодоление и опыт. А не сюжетные перипетии ради внимания читателя.
Не причесывания, а шероховатости!
Не удобство! А максимальное неудобство, раздражение от текста!
Глубина океана, а не скрежетание ножками по мелководью под надзором именитых критиков.
Не люблю профессию критиков. Вот еще они будут мне объяснять, какие книги читать и что хотел сказать автор!
Литература лежит вне морали. Она не должна подчиняться правилам общества, не должна быть удобной.
И писать следует не ради боли, не ради жестокости и не ради насилия.
Насилие ради насилия и жестокость ради жестокости — вот вам портрет современного русского автора.
И нет ничего более унылого, чем автор-моралист, который оперирует примитивным количеством сюжетных линий и образов.
Не открываешь ничего нового, переливаешь из пустого в порожнее — не садись за книгу! Бить надо за такое по рукам, а не премии раздавать.