Почему так сложно пережить уход из жизни родителей

В тему взрослого мальчика, потрясающего гневно кулачком, еще одна история.

Мужчине ближе к пятидесяти. Всю жизнь он скорее холостяк. Есть у него брат.

Оба брата душевно нездоровы. Свое нездоровье они выплескивают на окружающих, называя его творчеством, а окружающие склонны им верить.

Однако видно, что в душе у обоих ад. У брата даже есть диагноз.

Ну я не знаю почему. Так их жизнь сложилась, что видят они в ней сплошные ужасы.

Это такой тип людей, называющих духовностью привычку всматриваться в дерьмо.

Якобы страдание облагораживает душу и прочие глупости не особо высокого интеллекта.

Ничего и никогда страдание не облагораживает.

А от многих душевных ран умирают просто не сразу.

Умирает у мужчины мать. Эту трагедию он переносит тяжело.

Мужчина пишет и так много его во всех соцсетях, что вдруг мне становится ясно — я слышу голос ребенка. «Мама, я погулял». «Мама, я спел песенку». «Мама, я покушал».

А мамы его больше нет. И для того человека весь мир становится коллективной матерью. Он воспринимает других людей как свою мать. И вдохновенно рассказывает им, что с ним сегодня было.

Здесь мне вспоминается интервью одной писательницы, где она сказала, что со смертью матери закончился ее мир. Все закончилось. И дальше уже ничего не было. Но она стала притворяться, что якобы еще что-то было — ради своих детей.

Получается, мать выстроила для этих людей некую реальность. Мать умирает и эта реальность начинает разрушаться после ее ухода, более не поддерживается.

А свою реальность эти люди не потрудились создать. Разумеется, они опустошены и сломлены.

В этот момент я посоветую вам прочесть книгу Уилла Сторра «Внутренний рассказчик» о работе вашего мозга. О том, как мозг выстраивает модели реальности, помогающие жить. Но при этом вы понятия не имеете, какова реальность на самом деле. Потому что полагаться приходится на органы восприятия и на наш мозг, которые часто нам лгут либо избирательно фильтруют данные о происходящем (в соответствии как раз с вашей моделью реальности),

Зато что мы можем — выбирать предпочтительную модель реальности.

По сути у людей, которые так тесно связаны с материнской либо родительской картинами мира и вдруг переживающими крах, потерю этой картины реальности, с такими людьми происходит крайне интересный процесс. Они меняются. Они через боль могут измениться. Ну, конечно, если захотят. А если начнут цементировать кирпичами и заваливать досками прорехи в исчерпавшейся картине мира, так и останутся жить во лжи схем, которые для них более не работают. Обо всем таком рекомендую читать в вышеупомянутой книге Уилла Сторра.

Когда умирают близкие нам люди, уходят с ними целые миры.

Но если речь о матерях, отцах, родителях, то говорить о том, что с их уходом заканчивается и собственный мир — означает расписаться в собственной несостоятельности. Суть воспитания — позволить ребенку отделиться и создать в будущем собственный мир (и, возможно, разделить его с другим человеком). Но все-таки создать для начала. Свой. Собственный. Мир.

Что-то критически неприемлемое происходит тогда, когда у взрослого человека его картина мира идентична с картиной мира матери/отца/родителей. Значит, какие-то программы настолько прочно установлены в мозгу этого «взрослого», что не позволяют и в 20, и в 30, и в 40, и в 50, и даже в 90 отделиться и выйти наружу. Обычно это программы, связанные с чувствами вины, стыда, долга, страха, недоверия.

Comments are closed, but trackbacks and pingbacks are open.